Худшее, что могло случиться с ним - это быть заброшенным в маленький неприветливый городок. Провинция раздражала, навевала неприятные воспоминания. Прошлое, которое так мечтаешь забыть и не имеешь возможности это сделать. Но это было его, черт возьми, его собственное решение.
Будет весело, - думал он, представляя, как убивает жителей этого захолустья. Одного за другим, жестоко, беспощадно. Но и этого он сейчас не мог себе позволить. В своих бесконечных кровавых трипах он забрался в слишком далеко. "Теперь ты связан по рукам и ногам, детка. Именно так". Хотя, пожалуй, это самое правильное местечко для такого, как он. В Форксе солнце - редкое явление. Можно не опасаться, что тебя разоблачат. Но, парадокс, стоило ему оказаться здесь, как моментально захотелось вернуться в Луизиану, с ее палящим солнцем, зловонием болот. Ему хотелось настоящей креольской крови - сейчас, правда, и там с этим возникали проблемы. Хотелось красивых мальчиков и девочек во Французском квартале - нежная кожа, нежная кровь.
"Ты в Форксе, детка. Ты сам виноват" - мысленно Дарио обвинял только себя. Отчаяние, искусно перемешанное с сознанием собственного безумия. Первые дни он слонялся по городу, прожигая жителей голодным взглядом. От него шарахались, добропорядочные граждане, взглянув на его длинные волосы (впрочем, вполне себе ухоженные), потертые джинсы, кожаную куртку, тяжелые ботинки, качали головами, шептались об этих "панках", что слоняются без дела и приносят одни неприятности. Они боятся. Хотя, скорее всего, это лишь обычная неприязнь, как к чему-то грязному и непонятному. Но он-то знал, что вполне может заставить глупых людишек бояться.
Совершенно случайно, Дарио набрел на это местечко, абсолютно безлюдное. Совершенно отчаявшись, теперь он пил кровь животных. Бесконечная, прожигающая насквозь жажда не была утолена. Прошлым вечером Дарио удалось выпить немного крови какой-то молодой девчушки. Теперь он зло расхаживал по берегу, злясь на самого себя из-за того, что так и не убил девушку. Ее кровь только еще больше разожгла жажду убийства. Жажду крови. Жажда делала его неуправляемым, обостряла чувства. Он прислушался. Кто-то шел? Что ж, если это человек - да здравствует желанная закуска! Но что-то подсказывало, что его надежды тщетны. Он ждал. Пусть существо покажет себя.

Чутье, обостренной невыносимой жаждой не подвело. Это действительно оказался не человек - Дарио почти моментально уловил тот особый, абсолютно нечеловеческий запах, свойственный вампирам. Вампиры... Создания из сказки. Кажется, сегодня он впервые за черт знает сколько времени столкнется с одним из них. Одной, поправил он себя. Это определенно была женщина. Слишком легкие  шаги для того, чтобы быть мужчиной. Не оборачиваться. Пусть идет, хотя шанс на то, что его не заметят - ничтожно мал. Вернее, его не было вообще.
Остановилась рядом. Тонкий слух музыканта уловил шуршание ткани. Не торопясь с ответом, Дарио присел, поднимая камешек. Вновь помедлив, он кинул его в воду, по которой моментально пошли круги, стоило камню коснуться поверхности воды. Красиво? Действительно ли он считал это местечко красивым? Может быть, но вечера для Дарио вообще обладала особым очарованием. Он смутно помнил вечера своей смертной жизни - те никогда не бывали такими спокойными.
- Красиво? - он чуть обернулся, окидывая незнакомку быстрым взглядом. Так же печальна, как и ее голос. Дарио очень хотелось, чтобы эта возвышенная печаль вызывала у него презрение. Он даже усмехнулся - своей обычной неприятной и острой ухмылкой. "Сделай так, чтобы тебя считали действительно отвратительным" - что-то вроде жизненного кредо. - По мне, так скучно. Спокойствие - это вообще скучно.
Он думал, что сказать насчет своего присутствия здесь. Вопроса не прозвучало, вернее, прямого вопроса не было, но Дарио готов был поклясться, что женщине как минимум интересно, какого черта он забыл здесь. Что же, он разбавит спокойствие одним своим присутствием здесь.
- Вы здесь живете? Странное местечко для... таких, как мы. Здесь же невозможно нормально охотиться, - абсолютно ненамеренно, Дарио вложил в эти слова собственное раздражение из-за вышеуказанного факта. присутствие вампира странным образом нервировало. Не потому, что Дарио чего-то опасался - он был слишком молод и безумен, чтобы всерьез полагать, что с ним может что-то случиться. Просто казалось странным разговаривать с таким  пьющим  кровь существом, как и он сам. Хотелось курить. Он даже вытащил из кармана зажигалку и сигареты.
- Вы не против, если я закурю? - это уже была откровенная насмешка, потому что сразу же после вопроса Дарио сделал так, как хотел. Ему не нужно ничье разрешение, чтобы что-либо делать. Затяжка - глоток свежего воздуха. И приятный сладковатый дым вишневых сигарет. Нервозность отступила.

Наполовину в своих мыслях. О, где же вы витаете, мисс? или миссис? Черт его знает. Женщина выглядела молодо, но никогда нельзя знать, сколько вампиру на самом деле  и есть ли у него/нее кто-нибудь. Что-то неуловимое в ее поведении подсказывало, что она не молода. Одна лишь мысль о том, что сейчас Дарио разговаривает с кем-то, кто хотя бы в два раза (а то и больше), старше его, будоражила кровь. Застыть на месте и просто разговаривать не представлялось возможным. "Буйный  ребенок, подростковая энергия" - кажется, так это называется. То, от чего Дарио так и не избавился за.. .сколько лет прошло? Двадцать, тридцать? Время пролетело, как мгновение, в череде бесконечных убийств и кровавых оргий. Он любил эту жизнь много больше, чем свою смертную. И за все это время Дарио не вырос. Все те же семнадцать - не только внешне. Мнимая вседозволенность - еще одно  не то, чтобы главное, не то, чтобы кредо. Только вот наказание следует всегда. Прозябание здесь  и есть наказание.
Их разговор был отрывистым, тоже с лихвой приправленный тем самым пресловутым "спокойствием". Итак, тема этого вечера - а давайте-ка впадем в уныние. От всего этого Дарио приходил в тихое бешенство, ничем не выражаемое, разве что резкостью движений, когда он подносил сигарету ко рту. Еще одна затяжка, Дарио смотрит на женщину. Каштановые волосы, золотистое платье. Они из разных миров. Странный подросток и... она. Намек на благородство. Здорово. Именно то, о чем он мечтал чертовы тридцать лет. Женщина смутно напоминала его создательницу. Очень смутно, но... О, этого было достаточно.
- О да. Мы ли с вами не живое тому доказательство, - он тоже улыбнулся, но совсем не так, как она. Его улыбка была улыбкой умалишенного. В шартрезных глазах на мгновение полыхнуло безумие. Едкое, колкое. То самое, по которому Дарио можно было узнать из тысячи.  - Привычки, привычки...
Теперь, когда собственное сумасшествие вновь покоилось в каком-то темном и недоступном на первый взгляд месте, Дарио смог сосредоточиться на женщине. Вновь и вновь пытался определить ее возраст, но видел лишь эту стену великодушия и прямо таки невероятного спокойствия, окружавших ее, как плотный кокон. И... Золотые глаза. Открытие поразило Дарио. ранее он встречал лишь тех, кто пьет человеческую кровь. Других он не встречал. Вампиры-пацифисты. Какая глупость. Создания ночи должны соответствовать своей славе.
- А, так вы из тех, кто предпочитает животных? В шестидесятые вы, случаем, не были хиппи? Make Love, Not War? - он рассмеялся - тихо, но в смехе этом слышалось презрение. Таких взглядов он не разделял. Да и вряд ли когда-нибудь будет. человеческая кровь была слишком сладким и необходимым наркотиком, чтобы так просто от нее отказаться.

Спокойствие, размеренность, ее высокий мелодичный голос. Дарио бесило именно это. Форкс, чертов Форкс, куда забросила его собственная же глупость. его искали за все те кровавые штучки, что он проворачивал во многих городах Америки. Уедет он и отсюда, рано или поздно. И тогда постарается не сталкиваться с вегетарианцами, чтобы избежать этих идеологических споров. Им определенно не понять друг друга, хотя... Дарио не мог не отметить, но золотистые глаза очень походили по цвету на желтый шартрез...
Вредные привычки. Отличная тема для разговора. В женщине что-то было, очень материнское, такое заботливое и теплое, но не для него, для кого-то другого. Дарио не нужно было этой теплоты. Он знал, что материнская любовь  - простое вероломство, не более. И эта женщина, как бы красива, изящна и сдержана она ни была - она принимает  Дарио за животное, ведомое лишь инстинктами. Он почти злился, но... Черт возьми, они и есть животные, они не высшие создания и уже давно не люди. Хотя сам он слишком тесно связан с человеческим миром, чтобы просто отрицать его существование, жить отдельно от него. Дарио необходима была толпа, массы людей, каждый из которых может стать жертвой. Такие хрупкие, их жизнь скоротечна. Подумать только, когда-то он был сам таким. Но теперь уже Дарио думал о себе, как о чем-то много более высоком, чем обычный человек. Извечный внутренний спор  с самим собой - кто он. Зверь или нечто высшее. Ответа пока не было. Да он и не мог его найти. Легче следовать инстинктам, собственной жажде, только бы ловить приходы, только бы вечно длился этот наркотический и кровавый рай. Тогда можно и забыть...
- Нет! -  как-то излишне поспешно и резко ответил он.  Ответ незнакомки оказался хлесткой и болезненной пощечиной. Шестидесятые, вернее их конец. Тогда Дарио и родился. Еще пять лет не детства, но настоящего ада. "Любящие родители", старый дом, набожная тетка. Он сжал кулаки, закусил губу, пытаясь справиться с накатившим приступом дурноты. Он почти что оказался там, в том времени. Нет, Дарио. Это прошлое. К черту. Они мертвы. Кормят червей. А ты жив. И красив. И тебе семнадцать. К черту их! - В шестидесятые я служил боксерской грушей для отца  и свободными ушами для молитв тетки. А потом наблюдал, как отец вышиб матери мозги...
Он постарался сказать все это так, будто нет ничего особенного. Вместо этого получилось довольно едко. Пора было переводить тему. нет смысла рассуждать о том, какой он был бедный и несчастный. Это было давно, вот и все. Не важно, не имеет значения. Только бы она не начала спрашивать и строить свои теории. Сентенции. Этого он не выдержит. Только вот перед глазами он явственно видел кухню, косяк двери - с вмятиной, весь в крови, мать, словно сломанная кукла, лежит на полу. Лужа крови растекается под ее головой. Тетка что-то верещит, отец кричит, что доберется до него самого... Дарио сжал кулаки так сильно, что почувствовал, что ногти впиваются в кожу. На губах он чувствовал привкус собственной крови. Черт возьми. Хватит! Хватит.  Достаточно. Он подавил воспоминания. Все просто. Лучше думать о том, как убиваешь. Убивать - это приятно. Наверное, это семейное. Страсть к убийству.
- Я не представился. Дарио. Так меня зовут, - он поклонился, потом даже попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вялой и не слишком-то доброжелательной. Черт. Черт бы ее побрал.
Порыв ветра бросил в лицо длинные волосы. Дарио откинул их назад быстрым движением. Не холодно ей так? женщина, стоящая у воды, спокойная гладь озера. Как-то излишне умиротворенно. Но всю свою злость, всю свою буйную энергию Дарио потратил на то, чтобы справиться с воспоминаниями. Теперь он и сам был спокоен... Почти. Попинав камешки, Дарио уселся на камень, на котором ранее сидела женщина.

Видимо, этот идеологический спор никогда не закончится. Сейчас просто впаривали что-то в стиле: малыш, ты уже взрослый, почему бы не вспомнить, что такое общество, гуманизм, ответственность. А Дарио вновь и вновь готов был посылать все эти "ни к чему становиться монстром". Все просто. Люди - не лучше. Но у вампиров есть существенное преимущество. Оправдание. Кровь - это жизнь, не только нескончаемый наркотик. Все просто, главное в это верить.
Он вновь закурил, с удовольствием втягивая в легкие сладковатый дым. Не то, чтобы он так уж нуждался в новой порции никотина, вовсе нет. Нужно было чем-то себя занять, пока длится этот не то чтобы спор. Пара затяжек, а потом ленивое созерцание тлеющей сигареты. Осыпающийся вниз пепел... Дарио резко перевел взгляд на женщину. Каллен. Эсме Каллен. Он запомнит. Дарио верил, что любое знание полезно, любая встреча - не случайна. Все можно использовать во благо себе. Хотя сейчас он бы не сказал, что  проповедь о том, как нужно себя вести - так уж полезно. В любом случае, им никогда  не достичь понимания.
- Ладно вам. Я - всего лишь дитя своего времени.  Мог бы быть богемным избалованным мальчишкой, но все равно пришел бы к тому, чем закончил. Не стань я вампиром, не дожил бы и до двадцати. Передоз в каком-нибудь захолустном мотеле, не в меру ретивый фанат в туалете того клуба, где играла моя группа. Да что угодно. А так я жив, вечно молод и красив. И да, у меня действительно есть оправдание. Я пью кровь, чтобы жить. И жесток я лишь для того, чтобы жить, - затяжка, короткая пауза. Черт возьми, это была ложь. Самая большая ложь за всю жизнь. Дарио жесток, потому что это ему нравится. Именно так. - Люди тоже жестоки. Только они еще хуже. Они жестоки без оправдания. И знаете, Эсми. Порой они делают вещи еще хуже, чем мы, вампиры, можем себе позволить.
О, он мог бы привести кучу примеров. Доказать, что люди, по крайней мере некоторые из них, действительно заслуживают смерти. Хотя, скорее всего, госпожа Каллен ответила бы чем-то в стиле: есть много тех, кто должен бы жить, но их ты оживить не можешь. А Дарио был бы не против. Иногда он видел призраков. Или это были обычные галлюцинации сумасшедшего, и Дарио просто казалось, что он их видит. Он бы не прочь оживить все эти потерянные души, только вот... Скорее всего, они захотели бы отомстить, уже будучи живыми, вновь обретя плоть. Люди часто так делают. Предпочитают мстить, нежели радоваться неожиданным подаркам судьбы.
Словно опасаясь, что эти "призраки", его вечное мнимое мучение, вдруг нагрянут, Дарио резко поднялся на ноги. На самом деле, ему безумно хотелось действия. В несколько быстрых шагов он преодолел расстояние, разделявшее его и Эсми. Сигарета полетела в сторону озера и с шипением приземлилась в воду. Вандализм и загрязнение окружающего мира - отрада для души.
Озеро было спокойным. Легкая рябь от ветра, лебеди... И Эсме. Такая умиротворяюще-спокойная. Засмотревшись на нее, Дарио почти поддался этому настроению. Почти. Но к черту! ему хотелось... Да. Ему хотелось купаться. Вода, скорее всего, ледяная. Нужно только предварительно узнать, насколько здесь чисто.
- А здесь вообще чисто? Озера, я имею в виду, а? - довольно бестактно, вот ка к это звучало. Говоря это, Дарио лениво тянул гласные, но это была его обычная манера общаться. Как будто не было только что спора, как будто их представления о том, каким должен быть мир, не были разными. Вот это и называется взбалмошность. Это - импульсивность. Это - инфантильность во всей своей красе.

Вновь где-то в своих мыслях. Эта задумчивая и загадочная Эсме Каллен. А результатом ее размышлений становится очередная хлесткая пощечина и едкий юмор. Сегодня с компанией Дарио повезло,  это точно. Похудеть? Впору озаботиться своим внешним видом. Внешность, считал Дарио, есть самое важное в человеке. Если ты некрасив, то жить ни к чему. К счастью, сам он был вполне себе красив. Безусловно,  это был не тот тип классической красоты. "Дитя своего времени", так он сказал ранее. Такой была и его внешность. Очень соответствующая, несколько вызывающая. Вечно семнадцать. Такому стечению обстоятельств Дарио был более, чем рад.
- Жалость, это то, что мне нужно меньше всего, - презрение, вновь оно. - Самое бесполезное чувство из всех.
О, он действительно так считал. Жалость унижает. А он, вечный максималист, вечный ребенок, жаждал быть на вершине. Всегда, вечно быть уникальным и великолепным. Не обошлось и без завышенной самооценки. Но это не то, о чем Дарио привык думать. Превосходство воспринималось, ка должное.
- Похудеть? На что это вы намекаете? Я плохо выгляжу? - Дарио притворно обиженно нахмурился. Даже встал в "защитную стойку"  - сложил руки на груди. Выглядело глуповато, но раз уж они начали эту игру... - А мне всегда говорили, что я хорошо выгляжу. Знаете, я даже пользовался успехом...
Вспомнились времена группы. Когда он сходил с ума на сцене, ловил на себе жадные взгляды. Один из его любимых наркотиков - всеобщее обожание. И не только из-за внешности. Голос, манера держать себя. Сцена была всем. Когда-то... Но теперь все это не имело значения. Он думал, рассказать или нет. Но счел, что прошлое не имеет значения. Успех он имел и в других кругах, но о том прошлом, о жизни и работе на улице, Дарио не распространялся. К черту прошлое...
Сейчас Форкс, озеро. Эта женщина. Эсме. Дарио вновь любуется ее волосами. Лицом. Он - ценитель прекрасного, но не прочь сломать что-то красивое. "Хочу разрушить что-нибудь красивое"  - это про него. Но, позже. Не здесь, не сейчас. У него было кое-что красивое, что он мог разрушать раз за разом, зная, что на следующий день все вновь будет так же, как и день, месяц, год назад. Это что-то, вернее "кто-то" теперь далеко, а Дарио пока что не горел желанием идти на мировую. Всему свое время.
Он вновь взглянул на озеро. Желание купаться только возросло. Ответа на свой вопрос о чистоте воды он так и не получил, а потому решил рискнуть. Вода казалась чистой. Он скинул куртку, ботинки, помялся на берегу. "Сделай что-нибудь неожиданное, детка". Быстрое движение руки, и Дарио сталкивает Эсме в воду, смеясь, ныряя следом за ней. Взбалмошность, неконтролируемая энергия. Это все он. Вода оказывается холодной, но не такой, как он предполагал. Дарио знал,  какова ледяная вода  - она обжигает, создается ощущение, что тысячи иголок впиваются в кожу. Сейчас было иначе. Он просто знал, что вода холодная, но не более. Просто факт, достоверный, но ненужный.
- Я подумал, что купаться одному будет скучно, - со смехом произнес он, брызгая водой в Эсме. Это было по-детски, очень странно, неожиданно. Наверное, киношные вампиры так себя не ведут, как не ведут себя вампиры вообще. Только вот Дарио давно избавился от каких бы то ни было стереотипов.

офф: извиняюсь, что тупил с постом. был сильно загружен учебой